Тёмная легенда [любительский перевод] - Кристин Фихан

— Брайс, никто в одиночку не в силах заставить отношения работать. Это дело двоих людей. Как бы мне хотелось быть для тебя той самой женщиной, но, к сожалению, я не она. Где-то есть та, единственная, которая полюбит тебя так, как ты заслуживаешь, чтобы тебя любили, — она использовала свой голос, слегка «подталкивая», хотя не любила делать подобного со своими друзьями. Ей была ненавистна его боль, было ненавистно знание, что её причиной была она.

Брайс мгновение помолчал, а потом отпустил её руку и схватился за голову. Франческа дотронулась до него. И тотчас же ощутила его боль, резкую раскалывающую головную боль, растущую и увеличивающуюся с тревожной скоростью. Она обхватила своими пальцами его руку.

— Позволь мне помочь, Брайс. Ты же знаешь, что я могу.

Он оторвался от неё, тяжело дыша.

— Нет, Франческа, дай мне минутку. Эти головные боли мучают меня несколько последних дней, они просто убийственны. Я даже сделал компьютерную топографию, чтобы проверить, нет ли у меня опухоли, — достав их кармана пузырек, он снял крышку и положил в рот несколько таблеток.

Франческа видела, что его руки дрожат.

— Тебе не нужны медикаменты. Я могу убрать боль, — тихо сказала она, чувствуя боль от его отказа.

Он снова покачал головой, на этот раз решительнее.

— Не растрачивай на меня свое время и талант. Таблетки прекрасно помогают. Дай мне ещё несколько минут, и я буду в порядке.

Небольшая морщинка появилась возле ее мягкого рта.

— Брайс, я знаю, ты зол на меня, но эти головные боли кажутся серьезными. Ты знаешь, я могу помочь. Как часто ты принимаешь эти таблетки? И вообще, что это за таблетки?

Он пожал плечами и зашагал по парку вдоль темной тропинки, держась в стороне от низко-висящих веток, чтобы те не ударили Франческу.

— Не имеет значения. Зачем ты искала меня?

— Куда же мы направляемся, Брайс? Эта тропинка ведет из парка прямо на кладбище. Давай вернемся.

Он быстро развернулся и посмотрел ей в лицо, и она снова уловила некое коварство в его глазах. Затем он моргнул и опять стал Брайсом, смотрящим на неё печальными глазами. Но Франческе стало не по себе. Ничто не казалось ей правильным: ни Брайс, ни тропинка, по которой они шли, ни даже сама ночь. Прикусив нижнюю губу, она старалась понять, что он задумал. Брайс не был жестоким человеком, она прекрасно это знала. Он был нежным и заботливым, несмотря на свои амбиции.

— Мы не пойдем назад, Франческа, во всяком случае, до тех пор, пока не поговорим обо всем этом. По крайней мере, я хочу, чтобы мы остались друзьями. Мне больно, не отрицаю этого, и я вел себя как капризный ребенок, но всегда думал, что ты изменишь свое мнение и выйдешь за меня замуж. Я, правда, так думал. В моих мыслях мы уже были помолвлены, — он покачал головой, продолжая идти по неровной дороге. — Ты никогда не смотрела на других мужчин, никогда. Я думал, это означает, ты действительно что-то чувствуешь ко мне, но поскольку тебе причинили боль, боишься полюбить вновь.

Франческа увидела первое из множества надгробий, стоящих как молчаливые стражи мертвых на кладбище. Это было воистину красивое место, древнее, место, где считалось, что святые и проклятые разделены. Одна сторона могильника была освящена, благословлена святой водой, в то время как другая была для тех, кто прожил жизнь в грехе и разврате, для преступников и убийц. Теперь оно было разорено, мертвых перенесли на новое кладбище, подальше от центра города. Машины ещё не достигли места, где они шли. От неминуемого разрушения на неё накатила печаль, многие из её друзей — людей — были похоронены здесь.

— Я никогда не была заинтересована ни в ком другом, Брайс. Я предпочитала твою компанию, но то, что я чувствовала к тебе, было дружбой, сестринской любовью. Мне часто хотелось почувствовать большее, и когда думала о будущем, я желала полюбить тебя так, как тебе хочется, но я никогда не любила никакого мужчину так, как Габриэля. Я думала все эти годы, что он умер для меня, но не забывала его.

— Почему ты никогда не упоминала о нем? — требовательно спросил Брайс и опять с раздражительными нотками. — Ты ни разу даже не упомянула его имени. Если мы были такими хорошими друзьями, почему ты не поделилась со мной такой трагедией, как потеря мужа? — последнее слово он выплюнул с раздражением. — Я не знал, что ты вообще когда-либо была замужем, — он зашагал быстрее, на сей раз вырываясь вперед и протискиваясь через небольшую трещину в стене, чтобы торопливо направиться по редко используемой тропинке, ведущей к усыпальнице.

— Я никогда и никому не говорила о нем, Брайс. Это было слишком трудно, — что было правдой. Даже её мать не знала о том небольшом случае в деревне так много веков назад. Когда её семья сгинула в войне, она сбежала из Карпатских гор, направляясь в Париж, где и научилась скрываться от своего народа. Внезапно слезы замерцали в её темных глазах, воспоминания о том времени все ещё было слишком свежо. Она сморгнула их и последовала за Брайсом по извилистой дорожке.

— Я был не кто-нибудь, Франческа. Я был твоим лучшим другом. Но ты всегда держала часть себя вдали от меня. Не важно, как сильно я пытался, я никогда не мог приблизиться к тебе.

Ей были ненавистны эти плаксивые нотки в его голосе, от которых она чувствовала себя более виноватой, чем когда-либо. У него были все основания чувствовать себя плохо из-за того, что произошло между ними. Она думала провести оставшиеся годы своей жизни с ним. Франческа опустила голову, и её длинные волосы водопадом упали на лицо.

— Я не хотела вводить тебя в заблуждение, Брайс. Надеюсь, ты поверишь в это. Я старалась быть честной с тобой, но бывали моменты, когда я серьезно собиралась увлечься тобой. И поскольку подумывала об отношениях с тобой, я должно быть невольно сообщала тебе, что, в конце концов, мы можем быть вместе. Это было неправильно с моей стороны, но я делала это ненарочно.

Он на минуту повернул голову, ярость сверкала в его глазах.

— Но это не отменяет того, что я чувствую, Франческа, и не освобождает тебя от чувства вины.

Она вздохнула. Он, казалось, разрывался между обвинениями и искренним желанием сохранить их дружбу.

— Возможно, ещё слишком рано для такого разговора. Может, нам стоило бы подождать пару недель. Чтобы ты понял, что я никогда не подошла бы тебе, что никогда не смогла бы испытать к тебе тех чувств, которых тебе бы хотелось.

— Но наверняка мы этого никогда не будем знать, не так ли? — сказал он. И быстро зашагал через погост, двигаясь от новых надгробий к более старой части кладбища, где камни были настолько древними, что от воздействия погоды стали серыми и начали рушиться.